«Ливинг-театр»

Он (как и нью-йоркская школа в кино) еще даль­ше отстоит от «официальной» системы, представленной Брод­веем. Экспериментальный театр, имевший собственное здание только с 1959 по 1963 год и превратившийся затем в знаменитую странствующую труппу, существовал на небольшие вклады доб­ровольных меценатов и в какой-то мере за счет продажи биле­тов, постоянно находясь на грани разорения. И все же его не­зависимость от «денежного мешка» была иллюзорной. В начале вынужденного европейского турне Дж. Мэлайна признавалась (со свойственными «Ливингу» анархистскими перегибами): «Каж­дый раз, как я беру у кого-нибудь доллар или даю кому-ни — будь франк, я пользуюсь воинственной и кровавой системой, принятой людьми для взаимного обмена, и тем самым поддер­живаю ее. Все мы тут соучастники. Каждое мое движение сви­детельствует о рабском согласии с системой. Единственный спо­соб жить прилично и честно по отношению к системе — нахо­диться под ее прямым, жестоким и принудительным давле­нием» . В этом заявлении, которое можно считать в какой-то мере программным для контркультуры, причудливо сочетаются не­приятие «системы» и неизбежное подчинение ей. Для того чтобы стать активной социальной силой, контркультура должна найти пути распространения произведений, а средства духовного про­изводства остаются в руках господствующего класса, хотя его контроль и осуществляется в разной степени и в разных фор­мах. Государственное или коммерческое телевидение, частное или «подпольное» кинопроизводство, Бродвей, офф-Бродвей или офф-офф-Бродвей, произведения искусства, создаваемые rf за­купаемые на средства Национального фонда помощи искусст­вам США или частных фондов Форда, Рокфеллера, Гуггенхей — ма, издательская практика от крупных буржуазных монополий до центров «подпольной» прессы — все эти источники финанси­рования вписываются в систему художественного производства в буржуазном обществе и в известной степени взаимопрони­кают.