Часть 8

Профессия преподавателя мне не слишком нравилась, платили, конечно, гроши, но зато нашей молодой семье из трех человек была выделена отдельная со всеми удобствами комната. Помыкавшись несколько лет по съемным квартирам (каждый день ожидаешь с дурными вестями – мол, пора съезжать – хозяина) собственному законному жилью мы тогда несказанно радовались.

Александр Беляков был одним из моих коллег. Высокий, сутулый, в очках, часто говорящий непонятными словами, он был специалистом в области зоологии.

В нашем сельхозинституте из животных рассматриваются в основном коровы, свиньи, овцы и козы, и по долгу службы именно это Беляков и преподавал. Желудок крупно-рогатого

Профессия преподавателя мне не слишком нравилась, платили, конечно, гроши, но зато нашей молодой семье из трех человек была выделена отдельная со всеми удобствами комната. Помыкавшись несколько лет по съемным квартирам (каждый день ожидаешь с дурными вестями – мол, пора съезжать – хозяина) собственному законному жилью мы тогда несказанно радовались.

Александр Беляков был одним из моих коллег. Высокий, сутулый, в очках, часто говорящий непонятными словами, он был специалистом в области зоологии.

В нашем сельхозинституте из животных рассматриваются в основном коровы, свиньи, овцы и козы, и по долгу службы именно это Беляков и преподавал. Желудок крупно-рогатого скота состоит из четырех разделов: рубец, сычуг, сетка и книжка; период супоросности свиноматки длится три месяца три недели и три дня; все корма подразделяются по видам на концентрированные, грубые и сочные…

Однако подлинной Шуриной научной страстью были сурки. О них он, если не прерывать, мог рассказывать бесконечно. Однажды, во время полевых наблюдений, Александр сделал важнейшие открытие: оказывается, самка сурка может кормить детеныша не четырьмя, как раньше считалось, а всеми шестью сосками. Вообще, животные эти, понимаешь ли, очень непростые, они как лакмусовая бумажка являются индикатором состояния биосферы. Маршруты миграции сурков нужно тщательно изучать, они могут дать очень интересную информацию по целому ряду проблем – очень важных проблем Земли… Ну и дальше в таком духе. Беляков регулярно получал приглашения на симпозиумы и конференции от научных сообществ сурковедов, вообще биологов, и, если слет проходил в России, и принимающая сторона оплачивала дорогу, в них участвовал. Название одной из конференций, проведенной, кажется, в Чебоксарах, мне запомнилось: «Сурки Голарктики как фактор биоразнообразия». Mr. Belyakoff делал доклады на русском и немецком языках. Признаюсь, я поначалу отнесся к его «россказням» весьма скептически, пока он не показал мне кипу этих приглашений и материалы, в том числе фотографии, прошедших форумов. Александра окружали маститые ученые, профессора и лауреаты. Видимо, в его работах содержалось нечто особенно ценное, раз его, даже не кандидата наук, всюду приглашали. Материала Шура накопил, как поведал мне его завкафедрой, «на три докторских», но только вот неорганизован очень, никак не может защититься.

— А я Джеральда Даррелла люблю, – сказал я как-то для поддержания разговора. – Интересно пишет про животных. Читал?

— Какой читал – я с ним пил! – воскликнул Шура. – Литр водки выпивает и ни в одном глазу…

Сам-то Шура «пивцом» был некрепким. Каждый раз при встрече с ним я предлагал ограничиться чаем, мы начинали правильно – с чая, однако через полчаса на столе появлялась бутылка и Александр заявлял, что, если я откажусь, то он выпьет все один. Вскоре после этого нормальное общение прекращалось: от трех-четырех стопок у парня напрочь «сносило башню». Он становился неспокойным, начинал говорить междометиями, настойчиво требовал какого-то «прикрытия», иногда порывался спрятаться за кресло или кровать.