Часть 14

Нет, ремонт – дело хорошее, кто же против что скажет? Тем более что котик довел свои хоромы до весьма бедственного состояния. Поначалу-то жильцы и рады были ремонту, но свою ошибку быстренько поняли. Дело в том, что медведь решил сделать перепланировку. Ну, не нравилось ему, как в хоромах горницы располагались: захотел он совсем все по-иному устроить.

Первой забеспокоилась лягушка-квакушка – ее хоромы прямо над медвежьими находились. Как стали нанятые работяги стены долбить, она перепугалась и побежала вниз. А там пыль столбом стоит. Лягушка пыталась поговорить с наймитами, но все ее попытки оказались бесполезными – медведь зверей нашел

Нет, ремонт – дело хорошее, кто же против что скажет? Тем более что котик довел свои хоромы до весьма бедственного состояния. Поначалу-то жильцы и рады были ремонту, но свою ошибку быстренько поняли. Дело в том, что медведь решил сделать перепланировку. Ну, не нравилось ему, как в хоромах горницы располагались: захотел он совсем все по-иному устроить.

Первой забеспокоилась лягушка-квакушка – ее хоромы прямо над медвежьими находились. Как стали нанятые работяги стены долбить, она перепугалась и побежала вниз. А там пыль столбом стоит. Лягушка пыталась поговорить с наймитами, но все ее попытки оказались бесполезными – медведь зверей нашел из другого царства-государства, хоть и неподалеку расположенного, но по-здешнему никто из приезжих ни словечка не знал. Дождалась лягушка, когда медведь с проверкой нагрянул, и к нему:

– Ты что же, ирод окаянный, делаешь? – Завопила она. – Стены нельзя здесь ломать – он ж несущие!

– Чего? – Проревел медведь-толстопят. – Это ты про что?

– Да рухнут стены-то! Ты из-под моих опору убрал – они не выдержат – рухнут! Да еще и пол просядет! На тебя же все и повалится!

– Ты это, квакушка, не гомози! – Буркнул толстопят. – Из твоих воплей вынес я, что моим новым хоромам от тебя ущерб угрожает! Ты, стало быть, что хошь делай, а не допусти беззакония. А не то я тебя по судам затаскаю, без гроша оставлю, голой в Африку пущу, где тебе, собственно, и место!

– Да ты что! – Ахнула квакушка. – Меня, знатную труженицу – и по судам? Да у меня одних почетных грамот больше, чем на тебе шерсти! По твоей же вине все на тебя упадет!

– Знать ничего не знаю! – Заорал толстопят. – Я у себя ремонт делаю, в своих собственных хоромах, на свои кровные купленных! А что там у тебя твориться слышать не хочу! Не моя это забота – вот и весь мой тебе сказ!

Плюнула лягушка-квакушка и пошла по соседям – делиться своими тревогами. Те лягушку слушали – головами кивали. Давно все знали, что нельзя в их тереме никаких перепланировок делать. Но помочь лягушке ничем не могли, кроме совета обратиться в высшие инстанции. Так она сделала – столько жалоб написала, что их не знали, куда и складывать, да толку от них было, как от осла – дельных планов по экономическому развитию лесного царства-государства. Пока дело лягушки двигалось мало, медведь, напротив, успешно довершал начатое. При этом и другие соседи ощутили всю прелесть нововведений.

После перепланировки установил медведь обогревательную аппаратуру. Аппаратура была знатная, иноземная, только вот для лесного царства-государства не слишком приспособленная. И так стала она работать, что у медведя в хоромах тепло, а у остальных по его стояку – стужа лютая, потому как его отопительные приборы все тепло себе забирают без остатка. Возмутились соседи, пошли к толстопяту делегацией, которую возглавил, понятное дело, петух. Открыл медведь дверь (он только-только переехал) и спрашивает недовольно:

– Чего вам тут надо, мелочь, только по случайному недоразумению зверьем именуемая?

Петух выступил вперед и молвил:

– Ты, медведь, мало того, что стены несущие поломал, того и гляди, трещины по терему побегут, так еще и тепло у всех нас забираешь.