Часть 1
Объяснение на Шипке
За два дня до вылета в Софию, когда все формальности, связанные с поездкой, остались позади, а билет на самолет лежал у Валентина Орлова в кармане, он созвонился с болгарскими коллегами и попросил забронировать место в гостинице. Его спросили, где бы он хотел остановиться. По вашему усмотрению, ответил Орлов, если можно, то в «Европе» — там он жил, когда приезжал в составе делегации. «А другарь Сережа приедет?» — поинтересовались болгары. Нет, не приедет, ответил он, как бы между прочим, по возможности равнодушным тоном, но когда болгары на том конце провода, выхватывая друг у друга
Читать далее
Часть 15
— Не надо, — грубо сказала Людмила и разорвала рисунок пополам и еще раз пополам, выбросила в ведро. Повернулась к Славке, сказала: — Ты, карбюратор!…
И вышла в коридор.
Ночью Клаве и Евдокии Степановне казалось, что Людмила в своей комнате плакала.
Читать далее
Часть 14
Вначале Клава и Людмила немало потешались, когда Евдокия Степановна собиралась на свидания или возвращалась с них. Сошла, мол, Москвасфера с ума на старости лет, а потом как бы решили: ну и пусть дальше сходит — в конце концов, это ее дело… И на день рождения Клава попросила Евдокию Степановну прийти обязательно с ним. «Мужик он деревенский, наверняка умеет топор и молоток держать в руках, — рассуждала она. — В будущем году купим финский домик, пусть помогает».
Пришли две подруги с работы, Людмила привела своего ухажера Славку, у которого была машина, подругу с мужем. Евдокия Степановна и
Читать далее
Часть 13
Маркел Маркелыч уже сидел на скамейке, недалеко от фонтана. Увидев Евдокию Степановну, пошел ей навстречу, преподнес букет гвоздик, и она почему-то растерялась, почувствовала, как лицо залило жаром. Казалось, что все люди сейчас смотрят на нее и думают: надо же, пенсионерка, а пришла на свидание… Она уже раскаивалась, что согласилась идти с Маркелом Маркелычем в театр — вдруг кто-нибудь из знакомых окажется здесь, увидит, пойдут разговоры: наша Москвасфера, дарагой наш Евдаким на пенсию вышла и жениха завела…
— Может, уйдем куда-нибудь, — предложила она, перепутав «уйдем» с «пойдем».
— Куда?
— Куда-нибудь, — попросила
Читать далее
Часть 12
— Да-а… На двадцать пятую годовщину Победы мы, все как есть, все Водоводовы впервые поехали поклониться: я — братьям, жены — мужьям, дети — отцам, а внуки — дедам. Народу наехало, ветераны — генералы и полковники, ну и мы, сошка мелкая. Обнимаются, целуются, плачут, дети цветы суют, — тут он закрыл ладонями лицо и покачал головой, сдерживая слезы. — На горе Вечный огонь, плита гранитная, куб гранитный на ней. Временный памятник … Нам говорили, что поставят большой, постоянный, вроде бы в виде склоненных знамен, а на них, знаменах, имена погибших. Имен-то много — хватит ли знамен? Возле плиты ивы
Читать далее
Часть 11
— А как же… До середины сорок третьего в матушке-пехоте, а затем, как нестроевой, кашеваром. Так на кухне верхи в Берлин и въехал. И после войны по поварской линии пошел — в столовых, кафе, шашлычных, ресторанах, где только не работал. Знаю, что нескромно, но я академик своего дела. До пятисот блюд могу делать! Все соседки за советами и рецептами бегают, да и племянники с племянницами всегда приглашают помочь, когда готовятся к какому-нибудь торжеству… Я бы и сейчас работал, но у меня аллергию к муке нашли — как услышу запах ее, так становится душно, глаза на лоб лезут. Ну
Читать далее
Часть 10
— Конец мая — это очень нужный дождик.Землю напоит, а весна была ранняя, сухая. Сейчас все пойдет в рост. С хлебом будем!
Он сказал это с такой теплотой, удовольствием и радостью, что Евдокия Степановна повернулась к нему и, почувствовав вдруг что-то общее, объединяющее их, спросила с улыбкой:
— Вы из деревни?:
— Из Смоленской области.
— И я, только из Костромской…
Лед тронулся, а все остальное, как говорится, пошло по маслу. В этот раз они под шумящий гул дождя и шипенье машин на мокрой дороге вспоминали свои деревни,
Читать далее
Часть 9
— Вот: Во-до-во-дов хоть куда. А у вас какая фамилия?
Непосредственность Маркела Маркелыча оказалась безграничной. Евдокия Степановна немного отклонилась назад, как бы защищаясь от напора собеседника, и уже совсем недружелюбно сказала:
— Зачем вам моя фамилия? Я считаю не очень приличным распахивать настежь душу перед незнакомым человеком. Считаю совсем лишним…
Маркел Маркелыч как-то сразу сник, растерялся даже, и, пробормотав: «Извините. Конечно, нехорошо получилось, извините», — ушел к себе. Лишь на миг у Евдокии Степановны возникло желание остановить его, вернуть назад – ведь обидела напрасно человека, а потом оно исчезло, подумалось: «Зачем он мне
Читать далее
Часть 8
Что это не очередная причуда соседки, а нечто большее, требующее серьезного отношения к себе. И стало ясно, что акция Клавы — это лишь начало вереницы хлопот и разных дел, пугающих своей сложностью и непонятностью.
«Как Клава изменилась, — думала она ночью, когда проснулась в третьем часу и больше не могла уснуть. — Стала напористой, жесткой, совсем грубой. Два месяца — и совсем другой человек. У нее на уме только одно: дача, дача, дача… Поговорить с ней невозможно стало — не о чем… А что будет через год или два? Будет она посылать меня торговать яблоками и картошкой
Читать далее
Часть 7
Можно же не так сразу, не одним махом и не с ущербом для здоровья, во всяком случае… Ведь то, что делала Клава, — это было в десятки раз серьезнее и хуже ее Шикотана. Но она не решилась призывать в помощники Людмилу — та слишком была прямолинейна, как и ее мать, да и Клава никогда бы не простила Евдокии Степановне такого шага.
Выручил ее случай. Больше по инерции, нежели с какой-то целью читала Евдокия Степановна объявления на улицах, и вдруг ее внимание привлекло обращение к пенсионерам идти торговать газированной водой. Главное — пенсия сохранялась и гарантировалась вполне приличная
Читать далее