Пушкин говорит, что он будет «любезен народу», при этом имел в виду не только русский, но и все остальные народы России. Коста адресата своего стихотворения называет отцом народа и даже ставит выше этого звания. Пушкин говорит, что славен будет он, доколь в подлунном мире жив будет хоть один спит. Коста несколько меняет эту формулу и говорит: «Твоя слава будет жива, пока будет жить род людской». Пушкин говорит, что он весь не умрет, что душа его в заветной лире будет жить века. Коста к своему адресату обращается, как к бессмертному лицу, прожившему сто лет, из которых каждый прожитый год равен целой жизни. Твоя жизнь и теперь равна ста жизням. В осетинском тексте это число понимается как увеличивающееся, растущее, и этим подчеркивается, что жизнь лица, к которому поэт обращается, не окончена, продолжается в его славе и, стало быть, увеличивается и ее ценность. Наконец, последняя строка нам кажется осетинским аналогом первого стиха «Памятника»: «Я памятник себе воздвиг…» — говорит Пушкин. «Ты башню свою воздвиг», — сказано у Коста. Слово «памятник» Коста по необходимости заменил «башней». Русское «памятник» соответствует осетинскому «цырт». Но осетинский памятник — «цырт» представлял собой в большинстве случаев деревянный крест или вы- сеченную; из пельного KyqKa каменную продолговатую плиту, закопанную одним концом у изголовья погребенного. Воздвигнуть такой памятник, еще не значит совершить дело славы и гордости, а выстроить башню значило сделать большое, трудное и славное дело.

После 1830 года сведения об Осетии стали более основательными. Правда, научное изучение осетин было еще впереди, но теперь путешественники смелее углублялись в горы и получали более достоверные сведения. Одним из этих смельчаков был немец Кох, врач по специальности. В Осетии Кох побывал в 1836 году. К этому времени в Европе получила хождение версия о том, что генетически осетины восходят к германским племенам. Именно она привела в Осетию и Коха, и Гакстгаузена, и Пфаффа, наложив на их показания определенный отпечаток. Они отбросили предрассудок недружелюбия, но приобрели другой — во всем стали искать и видеть черты и прообраз древнегерман- ских племен, щедро выдвигая произвольные параллели. Кох откровенно говорит об этом и осетин всюду находит похожими как на современных немцев, так и в особенности: на их предков: «Такие же сильные и красивые люди, как часто я видел в лесах Тюрингии, особенно в Шмидефельде или Руле, выходили дружелюбно мне навстречу и сердечно приветствовали меня. Таковы должны быть в древности немцы. Кох много дней ходил по горам и селам Южной Осетии. Бывал с осетинскими крестьянами на пирах и на охоте, встречался с повстанцами, участниками недавних боев с карательной экспедицией Ренненкампфа, подробно рассказывает также о нашествии имеретинского царя Соломона на жителей одного осетинского общества, отказавшихся подчиниться произволу похмещиков. Он был восхищен мужеством юрцев-осетин в борьбе против феодальной зависимости. Он дал нам ряд объективных сведений о главной проблеме современной ему осетинской действительности.

Дата написания «Плачущей скалы» точно не установлена. Комментаторы первого академического издания указывают: «Датируется предположительно 1899—1900 гг.» (т. II, 365). Основанием такого предложения послужило указание самого автора в начале поэмы: Пишу опять, но вы признанья, Друзья, не требуйте, пока Вдали от вас часы изгнанья Ползут лениво, как века. Из этой строфы ясно только то, что Коста писал поэму в изгнании. Однако Коста в изгнании был дважды: первый раз с 1891 по 1896 год и второй раз с 1899 по 1900 год. Время создания поэмы комментаторы склонны относить к годам второй ссылки. Нам кажется, что допустима и датировка поэмы 1891—1893 годами, т. е. отнести ее к периоду первой ссылки. Во-первых, народная легенда, послужившая сюжетной основой поэмы, была опубликована в газете «Северный Кавказ», № 6 (591) за 1891, год, когда Коста уже побыл в ссылке, и далеко от Ставрополя, и безусловно читал газету «Северный Кавказ» с редакцией которой он был связан еще до этого в ней опубликовал он ряд произведений, в частности поэму «Фатима» в 1889 году. Газета в 1891 году не выходила до 1 августа, поэтому естественно, что поэт с особым интересом читал только что вышедшие номера. Во-вторых, именно в эти годы созданы и опубликованы хамые значительные произведения поэта, в которых освещаются вопросы исторического прошлого горских народов (поэма Перед судом 1893 г. «Кому живется весело» — опубликован а самом начале 1894 года); В это же время поэт заставляет своего престарелого отца Левана Елизбаро- вича 1809—1892 гг.