Часть 4

Но сам ли я, по собственному ли желанию выбрал это место? Получается, что нет. Смогу ли я спрыгнуть на ходу, остановить карусель, заставить вращаться её в другую сторону? Тоже нет. Есть, одна карусель, против которой я ничего не могу сказать, тут все правильно и эта карусель называется вечностью. В ней вращается всё живое и не живое, сама вселенная, бесконечность, звезды, жизнь и смерть, я, ты, океаны и ветры, степи и горы.… Но есть и другая карусель, в которую меня посадили насильно, не спросив моего согласия. Эта карусель придумана людьми и к ней у меня множество претензий и вопросов, много

Но сам ли я, по собственному ли желанию выбрал это место? Получается, что нет. Смогу ли я спрыгнуть на ходу, остановить карусель, заставить вращаться её в другую сторону? Тоже нет. Есть, одна карусель, против которой я ничего не могу сказать, тут все правильно и эта карусель называется вечностью. В ней вращается всё живое и не живое, сама вселенная, бесконечность, звезды, жизнь и смерть, я, ты, океаны и ветры, степи и горы.… Но есть и другая карусель, в которую меня посадили насильно, не спросив моего согласия. Эта карусель придумана людьми и к ней у меня множество претензий и вопросов, много недоумения и резких слов.

И так, карусель, придуманная людьми.

Родился я 2 мая 1961 года в городе Гурьеве на берегу прекрасной реки Урал рядом с Каспийским морем. Юрием меня назвали медицинские работники родильного дома в честь первого космонавта Юрия Алексеевича Гагарина! Тогда этим именем жила вся страна. «Значит, будет Юркой?!»- воскликнул переполненный чувством радости отец, вручая огромный букет белой сирени врачу гинекологу Нелле Ивановне Морозовой. А дома отец приготовил маме сюрприз. Новенькую детскую кроватку он устелил нежными ландышами, на которые меня и положили. Красиво! Себя я помню лет с трех. Помню ту маленькую кроватку стоявшую у стены. Помню, как болело ухо, бессонные ночи, температуру, мягкие и нежные руки матери, чёрную плюшевую собачку, которой меня пугали, чтобы я скорее засыпал, и которую отцу пришлось на моих глазах выбросить в мусорное ведро, потому, что запугали до того, что я не спал вообще, боясь её присутствия в доме. Я был единственным ребенком. Поздним ребёнком. Мои родители долго не могли иметь детей, только через восемь лет их совместной жизни я появился на свет. Мама говорят, рожала очень тяжело, чуть не умерла, потому что не хотел я рождаться, как все люди и меня пришлось «доставать», разрезав маме живот, Это называется — кесарево сечение. Мама говорила, что ещё хотела иметь детей, но приговор врачей был суров: «Нельзя это опасно для жизни…»

Вот так началась моя жизнь.

Лет с трех меня стали водить в детский сад от завода имени Петровского. Помню, как я не любил это заведение, а причиной моей нелюбви — было заточение. Маленький, худенький человечек, не желал подчиняться сытым и самодовольным воспитательницам. «Сядь на стул» – грубо кричали они, встань, встрой, завяжи шнурок. На всё, это я категорически отвечал: «Нет, не буду, не хочу…» Я рано понял несправедливость и обман в жизни. Воспитатели обедали в одной группе с детьми, и я видел в их тарелках большие жирные куски мяса. Дети же хлебали жидкий супчик. Уходили воспитатели и нянечки домой с полными сумками продуктов. Тихий час проходил под аккомпанемент увесистой мухобойки, которой нянечка тетя Сима била детей по ногам, чтобы скорее засыпали. Тогда я ещё не знал, что уже сижу в кресле жестокой и беспощадной карусели придуманной людьми. Вечером я с нетерпением ждал, когда за мной придет отец. Как бы мне не было плохо за металлической оградой детского сада, мысль об отце побеждала все огорчения.