Часть 6

— Можно просто — дядя Ваня! А как тебя величать, красавица?

Девушка удивленно вскинула брови. „Он пытается со мной заигрывать?” — поразилась она и отвернулась в другую сторону.

— Куда едешь? Домой? — не замечая реакции девушки, спросил так же громко Иван Михайлович.

Девушке стало неловко от навязчивого внимания старика, но она слегка кивнула. Увидев это, тот воодушевился и понизил голос.

— А я к своему сослуживцу в гости ездил. Он на Тушинской живет. Мы много лет не виделись, — из-за шума вагона старика было плохо слышно,

— Можно просто — дядя Ваня! А как тебя величать, красавица?

Девушка удивленно вскинула брови. „Он пытается со мной заигрывать?” — поразилась она и отвернулась в другую сторону.

— Куда едешь? Домой? — не замечая реакции девушки, спросил так же громко Иван Михайлович.

Девушке стало неловко от навязчивого внимания старика, но она слегка кивнула. Увидев это, тот воодушевился и понизил голос.

— А я к своему сослуживцу в гости ездил. Он на Тушинской живет. Мы много лет не виделись, — из-за шума вагона старика было плохо слышно, но девушка и не пыталась этого делать. — Они были так удивлены, когда я приехал… А Виктор Степанович стал совсем домоседом. Послабел. Движется плохо и говорит медленно. Но глаза такие же озорные, как и раньше. А я вот — наоборот… Ну и давали же мы с ним прежде шороху…

Поезд остановился на Щукинской.

— Прощай… дедуля! — коротко взглянув на него, выдохнула девушка, выходя из вагона.

— До свидания…, деловая, — добродушно проворчал дядя Ваня, глядя ей вслед.

Когда поезд уже набрал ход, дед обратил внимание на паренька, который стоял у двери напротив него. Юноше было не более двадцати лет. Невысокого роста, с короткой стрижкой, в темно-синей куртке. Закрыв глаза и немного наклонив голову, парень через наушники слушал музыку. „Тоже студент” — Иван Михайлович уже собирался сказать ему что-то, но к дверям подошел еще один молодой человек, закрыв своей фигурой потенциального собеседника.

Новый парень был темноволосым с мужественными чертами лица. Хотя по возрасту ему нельзя было дать больше, чем парню, стоявшему напротив, но выглядел он значительно солиднее. Был выше ростом, шире в плечах, да и одет лучше. Дорогие замшевые ботинки и новая дубленка.

— Если бы девушке пришлось выбирать между вами двумя, она бы выбрала тебя, — пытаясь заглянуть темноволосому в глаза, произнес старик. Видимо свое замечание он воспринимал, как шутку, и поэтому слегка улыбнулся.

Но молодой человек его не слышал — он тоже слушал музыку.

— Но это не значит, что он хуже тебя, — старик показал глазами на парня, стоявшего напротив. — Вам с ним придется как-то уживаться. Но если он поймет, что ты затмеваешь его, то начнет злиться…

Иван Михайлович почти пол-остановки рассуждал о конфликтах, расовой ненависти, богатстве, положении в обществе и многом другом. Хорошо, что парни его не слышали…

— Да, оставь ты их в покое! — прозвучал сзади чей-то голос.

Иван Михайлович вздрогнул от неожиданности и обернулся. Он увидел, что прямо за ним сидит пожилой человек, практически его ровесник, который не выдержал и решил вмешаться. Внешне они с ним во многом похожи, но только волос на голове у дяди Вани было больше и черты лица мягче.

— Пусть молодежь сама разбирается. Им жить, а наше дело стариковское. Мы свое отжили, — произнес тот, уважительно поднявшись со своего места.

— Я это и пытаюсь сказать.

Оказалось, единственный кто слушал разглагольствования дяди Вани, был этот старик. Они разговорились. Новый знакомый убеждал Ивана Михайловича, что не стоит указывать молодым, как надо жить и влезать в их дела, что жизнь стала совсем другая, и они, пожилые, в ней уже ничего не понимают и даже не участвуют.