Часть 7

— На расправу требует, — протянул трубку Сергей.

   — Спи, пожалуйста,-  сказал Орлов.- Посажу Сергея на самолет и приеду.

   — Как: спи? Ночь провела как в зале ожидания: проснусь — нет тебя, опять проснусь  — нет! Вы решили издеваться надо мной что ли? Нельзя же так…

   — Можно. Сергей улетает туда…

   — Куда — туда?

   — Неужели тебе непонятно?

   Сергей вырвал у него трубку:

   — Твой Валька зевает и ерунду говорит. Никуда я не улетаю. Но ты меня, Света, поругай-поругай… Ведем себя прилично, честное

   — На расправу требует, — протянул трубку Сергей.

   — Спи, пожалуйста,-  сказал Орлов.- Посажу Сергея на самолет и приеду.

   — Как: спи? Ночь провела как в зале ожидания: проснусь — нет тебя, опять проснусь  — нет! Вы решили издеваться надо мной что ли? Нельзя же так…

   — Можно. Сергей улетает туда…

   — Куда — туда?

   — Неужели тебе непонятно?

   Сергей вырвал у него трубку:

   — Твой Валька зевает и ерунду говорит. Никуда я не улетаю. Но ты меня, Света, поругай-поругай… Ведем себя прилично, честное пионерское… — Успокоив ее и положив трубку, сказал: — Не хватало еще, чтобы примчалась, развела сырость. Ну, по последней и — на крыло.

   В аэропорту, прощаясь, Сергей прижался щека к щеке и сказал:

   — Не поминайте лихом Сергея Иванова… Действуй, как договорились.

   Вот Орлов и действовал теперь. Самолет мчался по бетону софийского аэропорта, нещадно свистел двигателями, сила недавней скорости вдавливала Орлова в кресло, и когда лайнер остановился и затих, он увидел в толпе встречающих светлый плащик цвета кофе с молоком. Миряна любила светлые тона.

   В тот раз среди встречающих тоже была она — хрупкое, нежное и прекрасное создание, от которого Сергей Иванов с первых же секунд не мог оторвать глаз. Миряна растерялась, вряд ли ожидала от гостя такого напора, но, прелестно улыбаясь, переводила первую приветственную речь, хотя было и так все понятно, не для министра, а для Сергея.

   Они расположились в какой-то комнате, пили кофе с коньяком, и министр, вместо того чтобы усмотреть в поведении Миряны нарушение протокола и субординации, добродушно улыбался, хитро поглядывая на нее и на Сергея. Потом, когда они путешествовали по Болгарии, он никогда не приглашал ее в свою машину, наслаждался обществом начальника управления, доктора Цекова. Весь путь — Враца, Плевен, Ловен, Ловеч, Велико Тырново, Габрово, Казанлык, Стара Загора, Пловдив — Миряна сидела рядом с шофером, а Сергей с заднего сиденья держал ее голову в своей ладони. Три дня… Когда возвращались в Софию, Миряна в Пловдиве неожиданно пересела в машину министра.

   На Сергея страшно было смотреть — в Пловдиве она купила своему сынишке крохотные ботиночки, и, видимо, только тогда он догадался, что у нее семья. Странный этот роман, если только существуют не странные романы, развивался у всех на виду, но никто, ни Цеков, ни министр, ни водители, тем более Орлов, никак не замечали ничего особенного между Миряной и Сергеем. Мужское целомудрие. Лишь потом, прощаясь в Шереметьеве, министр признался Орлову: Миряна сидела в их машине сама не своя. Согнулась калачиком на переднем сиденье, отвернулась от водителя, мол, спит, а на  самом деле потихоньку плакала.

   Министру захотелось немного размяться в Пазарджике, остановились, выпили кофе — она опять села в первую машину. Уже показалась София, когда министр сказал ей:

   — Миряночка, мы с товарищем Цековым заедем в министерство, а вы отправляйтесь с нашими товарищами в гостиницу и ждите нас там. Может, в планах наших хозяев произошли какие-нибудь изменения…