Часть 9

Нашу любимую. Ты меня слышишь? Ты должна меня слышать. Ты обещала, что никогда не уйдёшь. Ты всегда выполняла свои обещания.

Но приехали они и забрали тебя. А меня не стало на долгие три недели. Осталось что-то, имеющее возможность ходить и говорить. Иногда. Это что-то кому-то что-то отвечало, делало вид, что двигается. Что-то приезжало к тебе в больницу и сидело часами, всё так же монотонно напевая ту же японскую колыбельную. Что-то пыталось изображать жизнь.

Ты слышала меня? Ты понимала, что я рядом?

Как ты могла забыть о своём обещании? Как ты

Нашу любимую. Ты меня слышишь? Ты должна меня слышать. Ты обещала, что никогда не уйдёшь. Ты всегда выполняла свои обещания.

Но приехали они и забрали тебя. А меня не стало на долгие три недели. Осталось что-то, имеющее возможность ходить и говорить. Иногда. Это что-то кому-то что-то отвечало, делало вид, что двигается. Что-то приезжало к тебе в больницу и сидело часами, всё так же монотонно напевая ту же японскую колыбельную. Что-то пыталось изображать жизнь.

Ты слышала меня? Ты понимала, что я рядом?

Как ты могла забыть о своём обещании? Как ты только посмела нарушить своё слово? Разве ты не хотела больше видеть меня? Тебе было уже не интересно, что нового я придумала? Тебе было всё равно, о чём я мечтаю? Тебе больше не хотелось хохотать над моими приколами и дурацкими танцами? Почему ты захотела оставить меня? Только потому, что какой-то мерзавец решил искалечить твоё тело? Но разве не я защищала тебя? Разве не я отводила занесённый над тобой кулак? Разве не я вытирала кровь и слёзы с твоего до боли любимого лица? Это же я, вспомни! Я всегда была рядом с тобой. Почему ты решила бросить меня? Оставить одну. Разве ты меня больше не любишь?

Ты никому ничего не доказала. Он ни разу не пришёл к тебе…Неужели ты и теперь простишь? Если ты это сделаешь, тебя не прощу я. Ты уже один раз предала меня. Я простила. Второго раза не будет.

Я люблю тебя. Но простить ещё раз не смогу. Прости.

Ты виновна! Ты убита!

Быть убитой- странное чувство. Не мёртвой, а именно, убитой. В принципе, с точки зрения нормального человека- это одно и тоже. Для нормального, не для убитой. Быть убитой — не всегда быть мёртвой. Да, вот такой парадокс. Быть мёртвой — это значит потерять душу, потерять тело. Ничего нет. Только имя на табличке могильного памятника или на стене колумбария. А когда тебя убивают, ты теряешь душу, но не теряешь тело. Оно просто лежит. Иногда захлёбывается кровью вперемешку с зубами, иногда кричит болью сломанных рёбер. Иногда симулирует ходьбу, тяжело опираясь на костыли, а потом ещё и с тростью несколько лет. Всё такое же, без души. Реагирует только на внешние раздражители. Tебя-то нет. Только внешняя оболочка. Пустая бутылка, которая по странной прихоти никак не разобьётся, хотя её колошматят обo всё, что попадaeтся на глаза.

Если вас никогда не вышвыривали на лютый мороз в одном халате, если ваши лодыжки не трещали под колесом автомобиля вашего мужчины, если ваши зубы, скулы, челюсти не разлетались в хлам от встречи с его кулаком, вы не поймёте, что значит быть убитой.

«Бьёт — значит любит!»- учит пословица, которую мог придумать только народ-идиот. Я знаю несколько европейских языков, не в совершенстве, конечно, но говорю свободно. Нет такой пословицы ни в одном из доступных мне языков, кроме моего родного. Наверное, даже не стОит думать, почему.

A eсли принять народный идиотизм за истину, меня не просто любят. Меня боготворят. Правда, правда. Мне повезло. Можете мне завидовать. Я искалечена любовью. Или С любовью?

Так вот. Быть убитой. Твоё тело валяется на полу. Пытается встать, но не может просто потому, что на него продолжают сыпаться удары. Hа нём отрабатывают приёмы айкидо и кик-боксинга одновременно. Иногда используют, как боксёрскую грушу. Это если хотят раздробить тебе лицо. Правильно, нечего глаза поднимать. Смотри под ноги. Не понимаешь простых вещей- поработай боксёрским снарядом. И орать не смей! Не смей, Я сказал. Знай своё место!

Поэтому лучше всего валяться убитой на полу. И душе проще тебя покидать. Она кровавыми пузырями лопается вокруг твоего безжизненного тела. Пачкает всё вокруг, конечно. Но это не самая большая беда. Беда начинается вместе с твоим диким ведьминским хохотом. Он рвётся крошечными бесами из твоей груди, разрывая лёгкие. Тебе кажется, что ты хохочешь во всё горло, но ничего кроме хрипа никто не слышит. Это в спешном порядке последние кусочки, крупицы, крошки твоей души покидают твоё агонизирующее в смехе тело. Всё. Ты убита!

Тебя осудили, вывели во двор и привели приговор в исполнение.