Новая рациональность

Итак, переход к проб­леме «» Маркузе обосновывает как будто бы чисто логической закономерностью: тотальность эмансипа­ции предполагает освобождение как чувственности индивида, так и его сознания. Между тем необходимость последней в 60-х годах отвергалась контркультурой, поскольку любая форма ра­циональности в соответствии с установками «левого» фрейдизма рассматривалась как репрессивно-сублимированное, «заидеоло — гизированное», а стало быть, и извращенное сознание. По этой причине и предлагалось идти глубже — к бессознательным (то есть неподвластным методам рационализированной манипуля­ции) пластам психики. Следовательно, логическая закономер­ность переноса внимания с «новой чувственности» на «новую рациональность» в действительности оказывается отказом от многих первоначальных принципов социальной эстетики контр­культуры и сознания протеста в целом. На самом же деле за провозглашенной Маркузе логической закономерностью идейной переориентации по л итико-эстетических представлений левого радикализма скрывается вполне реальная историческая эволю­ция движения протеста на Западе. Уже в 1972 году бывший лидер леворадикальной организа­ции «Студенты за демократическое общество» Т. Гитлин имел немало оснований заявить: «Организованное радикальное дви­жение 60-х годов распалось и исчезло» . Со своей стороны Мар­кузе, подводя итог политическим и идейным битвам 60-х годов, признал провал и истощение самого политико-эстетического принципа контркультуры протестующей молодежи и интелли­генции и констатировал переход западного общества к новой фазе — «превентивной контрреволюции».