Роль искусства в общественной жизни

Как видно, вопрос о соотношении искусства и политики и ставится Маркузе исклю­чительно в контексте модной сегодня на Западе теории «разру­шительного потенциала искусства» (например, аналогичные взгляды применительно к эстетике кино развиваются в книге американского искусствоведа леворадикальной ориентации Амо­са Фогеля «Кино как разрушительное искусство»). При этом критическая сила искусства усматривается Маркузе не в прин­ципиально верном отражении социальной реальности с позиций прогрессивного класса, а во «внеисторической сущности искусст­ва» — в его «эстетическом измерении», создаваемом самой худо­жественной формой, а не содержанием произведения. Более того, политический потенциал искусства Маркузе сего­дня видит не только не в «растворенности» искусства в обще­ственной жизни, но, напротив, в его максимальной удаленности и отстраненности от конкретного социального контекста. «По­литический потенциал искусства лежит только в его собствен­ном эстетическом измерении. Бго отношение к практике явля­ется безжалостно косвенным, опосредованным и фрустрирующим. Чем более непосредственное отношение к политике имеет произведение искусства, тем более оно умаляет свою остраняю — щую силу, свои радикальные и трансцендентные цели измене­ний. В этом смысле поэзия Бодлера и Рембо может обладать боль­шим разрушительным потенциалом, чем дидактические пьесы Брехта» *. Таким образом, Маркузе, с одной стороны, как будто бы хочет сказать, что искусство должно «преодолевать» идеоло­гические нормы существующих буржуазных отношений и про­тивопоставлять им «идеальный образ новой реальности», однако здесь его ждет неразрешимое противоречие.