Социальная эстетика контр­культуры

Другая отличительная черта в том, что в ее основу в качестве общефилософского и общетеоретического принципа — сознательно или неосознан­но— положен антропологический принцип. При этом антрополо­гизм заимствуется не столько из обильно цитируемых ранних произведений К. Маркса или таких его предшественников, как Ш. Фурье или Л. Фейербах, сколько из учений представителей антропологического подхода в современной буржуазной филосо­фии и эстетике. Наибольшее влияние на формирование эстети­ческой концепции контркультуры оказал фрейдовский антро­пологизм. Кроме того, в современном западном художественно-авангар­дистском сознании отчетливо прослеживаются руссоистско-нату­ралистические мотивы. В частности, это проявляется в абсолю­тизации руссоистской идеи отчуждения. «Это не просто отчуж­дение определенных групп индивидов в обществе в силу эконо­мических причин, как учат некоторые течения в политической мысли. Это отчуждение всех индивидов от предполагаемых добродетелей природы, фактически — от Эдема или Рая на зем­ле; поэтому, например, когда «Ливинг-театр» провозглашает стремление вернуться к Раю — немедленно, это, помимо проче­го, выглядит вполне в духе руссоизма»  В свое время ироничный Вольтер жестоко высмеял «естест­венного человека» Руссо и «естественное состояние» — это пред­полагаемое «счастливое детство человечества». Эхо этого смеха, случается, звучит и сегодня в работах некоторых критиков контркультуры и мешает им разобраться в действительных проблемах, ее породивших. А ведь натуралистическая идея че­ловеческой «природы» нередко служит у левых радикалов спо­собом критики тотального господства отношений частной соб­ственности, стремящихся подчинить себе и внутренний мир че­ловека. В этом смысле натурализм контркультуры приобретает антиманипулятивный аспект, становится обоснованием надеж­ды на то, что где-то «в глубине» человеческой «природы» со­храняется неразложимое ядро, неподвластное социальной мани­пуляции извне.