Часть 3

Обычно после таких встреч отец по ночам, во сне, громко на всю квартиру скрипел зубами. Не знаю, как это у него получалось. Наш родственник дядя Семен, кроме того, еще и кричал: «Неместя-ар! Билятта-ар!». В то время это было обыденное явление. Во всех семьях фронтовиков скрипение зубами по ночам было в порядке вещей.

Ну, так вот, забежал я на кухню, пью водичку и тут в отце проснулся педагог:

— Сына! Ты когда дома то жить будешь? Вообще, полный разброд и шатание!

Время было весьма доброе и люди были добрые. В совершенно седой голове

Обычно после таких встреч отец по ночам, во сне, громко на всю квартиру скрипел зубами. Не знаю, как это у него получалось. Наш родственник дядя Семен, кроме того, еще и кричал: «Неместя-ар! Билятта-ар!». В то время это было обыденное явление. Во всех семьях фронтовиков скрипение зубами по ночам было в порядке вещей.

Ну, так вот, забежал я на кухню, пью водичку и тут в отце проснулся педагог:

— Сына! Ты когда дома то жить будешь? Вообще, полный разброд и шатание!

Время было весьма доброе и люди были добрые. В совершенно седой голове одного из ветеранов включается, благодаря этой фразе, модуль памяти. И с любовью погладив меня по голове, говорит другу, чтобы замять отцовское негодование:

— Слышь, Коля, а вот случай у нас был…

Не знаю правда это, или нет, но иной раз все ветераны дружно и понимающе, ни разу не улыбнувшись, серьёзными головами, в знак согласия, кивали. Речь пошла о войне. И так как мне отец ни разу в жизни про войну не рассказывал, хотя я иногда настойчиво и просил, я остался, чтобы послушать.

Только по прошествии многих лет до меня дошло, что поведанное с юмором и великой иронией, на самом деле, являются выплеснутыми болью и страхом самого рассказчика, с ходу понятые только друзьями-фронтовиками.

***

— Батальё-он! Рывня-айсь! Сми-ир-рна-а! Рядовой Руденко, выйти из строя!

Рядовой Руденко из строя вышел.

— За утерю сапёрной лопатки рядовому Руденко объявляется три наряда по кухне вне очереди! Рядовой Руденко, встать в строй!

Рядовой Руденко, отдав честь:

— Слушаюсь, три наряда вне очереди! — Встал в строй.

— Вольна-а!

Командир артбатальона капитан Максимов, изобразив на лице крайнюю степень озабоченности, хорошо поставленным командирским голосом стал толкать речь:

— Товарищи бойцы! В батальоне наблюдаются разброд и шатание! Каждый день выявляются нарушители воинской дисциплины! Вот, Руденко, извольте-ка знать, неизвестно где потерял лопатку! А ведь это не просто так лопатка, это, если вам неизвестно, еще и оружие! И вообще, все прекрасно видели у штаба агитплакат «Лопата – друг солдата!». Завтра Руденко потеряет винтовку. А потом еще и орудие! Так что, товарищи бойцы, извольте-ка знать, — И, чеканя слова, в стиле лозунга, произносит, — Утеря саперной лопатки — это измена Родине! Я правильно говорю, товарищ лейтенант?

Особист лейтенант Смирнов, которого нелегкая принесла на построение и благодаря его присутствию, собственно, Руденко и получил три наряда от комбата, согласно кивнул головой. Обычно за такое солдаты либо получают разгон, либо, если командир не в духе, один наряд. Но в данном случае, комбат вынужден показать особисту, что работа в вверенном подразделении держится на должном уровне, в батальоне полный порядок и все находится под тотальным, жесточайшим контролем.

Капитан продолжает:

— К нарушителям воинской дисциплины, всегда и впредь будут применены самые строгие меры дисциплинарного, — В такт, помогая указательным пальцем, уже по слогам, — Воз-дей-стви-я! – Выдержав эффектную паузу, продолжает, — Вплоть до трибунала, извольте-ка знать! До тех пор, извольте-ка знать, пока разброд и шатание полностью не будут искоренены! Я правильно говорю, товарищ лейтенант?

Особист лейтенант Смирнов, заложив руки за спину,опять равнодушно кивает фуражкой.