Для Лермонтова Мцыри

Для Лермонтова Мцыри безусловно положительный образ, отношение же Коста Хетагурова к Эски-разбойнику сложно и, в конечном счете, отрицательно. Сложно потому, что этот разбойник—простой горец. Его биография почти совпадает с биографией Ибрагима («Фатима») — образа, наделенного симпатиями автора. Как и Ибрагим, безымянный разбойник — сирота, выросший «по княжеским задворкам» не помнящий отца и мать, не знающий «ласкового слова» Ни от кого, — всегда лишь раб, Холоп, — и ничего другого. Он перед судом, но он — судья. Он страстно обличает феодальный мир насилия над человеческой личностью, мир холопов и господ, рабов и князей. Он осуждает и свой путь вора, грабителя и убийцы, хотя и сознает, что на преступление его толкнула неустроенность судьбы человека в этом мире, что его протест против несправедливости выразился в преступной форме. Несправедливая к человеку общественная жизнь Эски- разбойнику кажется вечным, неисправимым и неизменным; злом. Поэтому он впадает в своеобразный нигилизм, в равнодушие к добру и злу: раз добро не может восторжествовать, то зло так или иначе будет расцветать, и нет смысла творить добро. «Потоком будет течь багровым и без меня людская кровь», — думает разбойник, поэтому «жизнь He манит». Критический пафос монолога Эски-разбойника разделя- ется и автором. Но ни способ мщения (убийство, грабеж и воровство), ни его крайний индивидуализм («… я ненавижу, презираю улыбку радостного дня») не принимается поэтом. Эски-разбойник и сам осуждает форму своего протеста.