Классики традиционного консерва­тизма

Далеко не случайно, что многие из или не были чужды художественно-эстетическим интере­сам (Эдмунд Берк, Жозеф Местр, Луи Бональд), или сами были поэтами и литераторами (Сэмюель Колридж, Уильям Вордсворт, Новалис). Сфера духовности, в свою очередь истолкованная как ригористическая причастность к миру высших «истин», проти­вопоставляется здесь «вульгарной власти денег» и «материализ­му». Характерно при эюм, что вопросы искусства, философии и религиозной веры консервативное сознание как бы подводит под общий знаменатель моралистики. В этом смысле консерватив­ная критика демократических и реалистических тенденций в культуре и искусстве, осуществляемая на первый взгляд с по­зиций «чистой красоты», по сути дела выполняет вполне определенные социальные функции и ведется с точки зрения идеи авторитарного социального «порядка» и резкой оппозиции лю­бым настроениям радикализма и недовольства, несущим угрозу для стабильности классового «статус-кво». Специфику культурно-эстетической платформы традицион­ного консерватизма, попытки увязывания художественной проб­лематики с консервативными социально-политическими рецеп­тами можно проиллюстрировать на примере так называемого «культурного консерватизма» начала XX столетия, представлен­ного американскими (и некоторыми западноевропейскими) ав­торами и оказавшего, как мы увидим, определенное влияние на формирование эстетической концепции «нового» консерватизма 70-х годов. Будучи в основном представителями художествен­ных и элитарно-академических кругов, эти философы, критики, эстетики, писатели, поэты — Джордж Сантаяна и Томас Стернз Элиот, Ральф Адамс Крэм и Генри Менкен, «новые гуманисты» (Ирвин Бэббит и Поль Мор) и «южные аграрии» (Джон Кроу Рэнсом, Аллен Тейт, Дональд Дэвидсон) — все они, обличая со­временное им буржуазное общество в прагматизме и утилита­ризме, забвении «вечного» и «духовного», в поисках своего идеала обращаются к Древней Греции, средневековому христи­анству, «старой Европе». Индустриализм в понимании этих тра­диционалистских консерваторов означает вечноё «изменение», разрушающее устоявшиеся патриархальные связи и вытесняю — ющее «высшие» духовные ценности безудержной погоней за материальным удовлетвррением. «Индустриальный век привел к хаосу. Машина оказалась чудовищем Франкенштейна, нацио­нализм обернулся угрозой новой и на этот раз последней для человечества войны»,— утверждал еще в 30-х годах Крэм.