Культурная политика

Но еще большие разногласия обнаруживаются сегодня у Маркузе не только с прежней политической тактикой «новых левых», но и с их прежней, их отноше­нием к проблемам культуры и искусства. Здесь-то наиболее рельефно и виден идейный крен маркузианства в 70-х годах, отход от многих кардинальных положений эстетики контркуль­туры прошлого десятилетия. Своего рода «фокус» этой идейной переоценки — в принципиальном переосмыслении проблемы взаимоотношения искусства и политики, проблемы роли искус­ства в общественной жизни, которое, однако, нисколько не при­ближает Маркузе к правильному, материалистическому и диа­лектическому пониманию вопроса. Очевидно, в немалой степени указанная переориентация связана с рассмотренным выше из­менением позиции Маркузе по проблемам леворадикальной по­литической тактики. Вопросам роли и функций искусства в общественной жизни, соотношения политики и художественного творчества посвящен третий, заключительный раздел «Контрреволюции и бунта» — «Искусство и революция», опубликованный также в качестве отдельного эссе в журнале «Партизан ревю» *. Сегодня главным объектом критической переоценки у Маркузе выступает идея об «искусстве как форме реальности», то есть то положение, ко­торое в его предшествующих работах играло роль центрального по л итико-эстетического принципа Само выражение «искусство как форма реальности» сегодня Маркузе считает «двусмысленным», полагая, что никогда не будет ликвидировано специфическое «напряжение» между ис­кусством и реальностью, что никогда искусство не сможет «рас­твориться» в реальности. Более того, саму эту идею Маркузе называет уже «материалистической версией абсолютного идеа­лизма» 2, немыслимым единством субъекта и объекта.