Античная культура

Так, например, для всей близко представление о жизни как сценической игре под руководством мудрого хорега. На протя­жении веков эти идеи так или иначе возрождаются в самых различных формах. В одних случаях «игра» рассматривалась как внутренний механизм художественного творчества (Шил­лер), в других — как, например, в развивающейся в последнее время на Западе «игровой социологии» — понятие «игра* используется в эмпирических социальных исследованиях, общей теории культуры, философской эстетике, а также в политичес­кой теории. Сегодня не только левые радикалы, но и их консер­вативные критики объявили ключевыми характеристиками для понимания всего западного общества, его культуры и искусства такие категории, как «игра» и «театр». В этой связи интересно заметить, что, если, с одной стороны, сведение леворадикального протеста к «игре», «театрализованности» и «актерству» было обусловлено вполне определенным социальным заказом, то, с другой стороны, оно опиралось и на достаточно серьезную философско-эстетическую традицию, в рамках которой игровая деятельность выступает в качестве центрального конститутивного момента как всего искусства, так и любой общественно-культурной формы. В наши дни преемни­ком этой традиции был Й. Хейзинга, пытавшийся рассмотреть всю западноевропейскую культуру и искусство как продукты «игры», игровой деятельности, субъективного эстетического про­извола. Перспективы возрождения и обновления западноевро­пейской культуры Хейзинга связывал с высвобождением из тисков производственного утилитаризма и целесообразности некоего «игрового инстинкта», ныне сохраняющегося лишь в искусстве и в инфантильном мире  Эта концепция Хейзинги также оказала существенное влияние на современную запад­ную социологическую и философско-эстетическую мысль, в частности на те ее направления, в которых произошло совме­щение политики и эстетики и возникла аналогия между поли­тической деятельностью и театрализованной игрой.