Коста отмечал что

Нет ни сколько-нибудь сносных казарм, ни общей столовой, пища отвратительная, — продают рабочим что попало, до дбхлятины, — нет никакой дицинской помощи, нет никакого санитарного надзора». Еще резче отзывался поэт о положении рабочих на мелких предприятиях в Ставрополе, в которых «живая человеческая сила» ‘«эксплуатируется самым варварским способом». «Пора давно установить какой-нибудь надзор над этими притонами мрака и кулачничества», — заканчивает свою статью Коста. Много ьнимания уделял он в публицистике последних лет своей жизни и культурному развитию Осетии. Оценивая прошлое, он с уважением отмечал каждую, даже самую скромную заслугу деятелей культуры и просвещения в Осетии. Однако он резко выступал против незаслуженного восхваления некоторых лиц из духовенства, занимавшихся переводом на осетинский язык церковно-служебных книг. Полемизируя с характеристикой, данной Цаголовым «первым пионерам осетинской культуры», Коста писал: «…семья этих самоотверженных тружеников никаким, самоотвержением не занималась и никогда не жертвовала личным своим благом и счастьем для блага и счастья народа. Ни из чего также не видно, чтобы они не щадили ни своих сил, ни своих средств, ни даже жизни! Напротив, все они были упитаны и, по сравнению даже с богатыми осетинами, катались, как сыр в масле. Где же их самопожертвование! Переводы евангелия, молитв и уроков церковных служб и треб? Труд большой, что и говорить.